Невское чудо

Осаждённые на виду у всего мира

В эпопее Великой Отечественной войны нет страницы более трагической и вместе с тем более героической, чем блокада Ленинграда. Человечество не знает другого такого примера, когда бы огромный город, в течение 872 дней находясь в кольце безжалостной осады, не только жил, работал, но и яростно сражался с врагом. В самые мрачные дни мировой истории, когда над поверженной Европой распростерлась зловещая тень хищного германского имперского орла, покорившие европейские столицы: Вену, Прагу, Варшаву, Копенгаген, Осло, Брюссель, Париж, Белград и Афины — немецкие армии вдруг в сентябре 1941 года застопорились у стен Ленинграда. Случилось чудо на Неве! 
Беспримерное сопротивление ленинградцев ордам «гуннской солдатни» восхитило граждан всего мира от Индии и Новой Зеландии до Австралии, Англии и Америки. Из далекой Индии свое восхищение им высказал выдающийся русский художник и мыслитель Николай Рерих. Он отправил в Ленинград телеграмму: «Не сдается Ждановский Верден». В газете «Ленинградская правда» 8 октября 1941 года было опубликовано письмо ученых Оксфордского университета: «Храбрость и безграничная стойкость советских народов вызвали у нас глубочайшие симпатии и восхищение... Вы показали миру, что нацистская Германия не является непобедимой». Радио Лондона и газеты Нью-Йорка признавали, что жители Ленинграда своим примером вносят самый большой вклад в победу над германским нацизмом.
Безмерное восхищение подвигом ленинградцев со стороны народов мира, образовавших антигитлеровскую коалицию, нашло свое отражение в почетной грамоте президента США Ф.Д. Рузвельта от 10 мая 1944 года: «Я вручаю эту грамоту городу Ленинграду в память о его доблестных воинах и его верных мужчинах, женщинах и детях, которые, будучи изолированными захватчиком от остальной части своего народа и, несмотря на постоянные бомбардировки и несказанные страдания от холода, голода и болезней, успешно защищали свой любимый город... и символизировали этим неустрашимый дух народов СССР и всех народов мира, сопротивляющихся силам агрессии». Эти слова — камертон, по которому мы можем сверять всё, что пишут или еще напишут о той войне в наши дни.

Нынешние мерила прошлого

Десятилетия, прошедшие после окончания Второй мировой, незаметно упростили прошлое в сознании послевоенных поколений. Появился соблазн рассматривать ту трагедию мирового масштаба через призму современных (далеко отстоящих от войны) норм права и этики. Эта тенденция нашла свое отражение в западной литературе и фильмах о мировой войне. Авторы книг об агрессии нацистской Германии против СССР, в том числе и о блокаде Ленинграда, старались избегать упоминания о политике нацистского геноцида против жителей крупных советских городов. 
На эту историческую мимикрию и политическую трусость одним из первых обратил внимание писатель Д.А. Гранин. Соавтор пронзительной «Блокадной книги» возмущался тем, что они «сочувственным тоном вопрошают: нужны ли были такие муки безмерные, страдания и жертвы подобные? Оправданы ли они военными и прочими выигрышами? Человечно ли это по отношению к своему населению? Вот Париж объявили же открытым городом… И другие столицы, капитулировав, уцелели. А потом фашизму сломали хребет, он все равно был побежден — в свой срок… Но не потому ли сегодня человечество наслаждается красотами и богатствами, архитектурными, историческими ценностями Парижа и Праги, Афин и Будапешта да и многими иными сокровищами культуры, и не потому ли существует наша европейская цивилизация… что кто-то себя жалел меньше, чем другие?.. Когда европейские столицы объявляли очередной открытый город, оставалась тайная надежда: у Гитлера впереди еще Советский Союз. И Париж это знал. А вот Москва, Ленинград, Сталинград знали, что они, может быть, последняя надежда планеты».
Лукавая западная концепция поддержки самооправдания капитулянтов, попытка «перелицевать бездействие в доблесть» с 1980-х годов стала овладевать и умами советских мещан, чья юность и зрелость прошли в сытые брежневские времена. Их сердца стали заплывать «жирком» исторического беспамятства. В январе 2014 года, в канун 70-й годовщины полного освобождения Ленинграда от вражеской блокады, телеканал «Дождь» задал своей зрительской аудитории провокационный вопрос: «Нужно ли было сдать Ленинград, чтобы сберечь сотни тысяч жизней?» Опрос вызвал справедливый гнев ленинградцев, да и всех граждан России. Блокадники даже обратились к председателю Государственной Думы С.Е. Нарышкину с открытым письмом, потребовав принять закон, запрещающий дискредитацию победы советского народа в Великой Отечественной войне. Телеканал признал опрос ошибкой, принес извинения, однако вброшенные в общество ядовитые семена до сих пор прорастают в неискушенных молодых душах сомнениями. Именно этим ядом подпитываются рассуждения вроде: «Если бы мы сдались немцам в 1941-м, то сейчас пили бы не «Жигулевское», а «Баварское».
У истории, конечно, нет сослагательного наклонения, но предлагаю спокойно разобраться в том, что было возможно, а что нет в те драматические дни войны. 

Входила ли капитуляция Ленинграда в планы Гитлера?

Как свидетельствуют фигурировавшие на Нюрнбергском процессе документы, политическое руководство нацистской Германии не было заинтересовано в существовании таких крупных советских городов, как Москва и Ленинград. Поэтому чем ближе войска Вермахта оказывались к Ленинграду, тем интенсивней в немецких штабах разрабатывались планы варварского уничтожения этих городов. Вот факты. Судите сами!
8 июля 1941 года, когда немцы стояли у ворот Пскова (в 260 километрах от Ленинграда), в Ставке Гитлера состоялось совещание Верховного главнокомандования вооруженными силами Германии (далее ОКВ) с участием фюрера. Группе армий «Север» (далее ГА «Север»), которой командовал генерал-фельдмаршал Риттер фон Лееб, была поставлена задача — стремительно наступать на ленинградском направлении с целью разгрома войск Северо-Западного фронта и блокирования Ленинграда. Начальник германского генштаба генерал-полковник Франц Гальдер после этого совещания записал в дневнике: «Непоколебимо решение фюрера сравнять Москву и Ленинград с землей, чтобы полностью избавиться от населения этих городов, которые в противном случае мы будем кормить в течение зимы».. Гитлер подчеркнул на этом совещании, что уничтожение Москвы и Ленинграда будет означать «народное бедствие, которое лишит центров не только большевизм, но и всю Московию». 
16 июля 1941 года в Ставке Гитлера состоялось другое совещание с участием фельдмаршала В.Кейтеля и руководителя нацисткой партии М.Бормана. Снова обсуждалось будущее России после ее поражения в войне; а также судьба Ленинградской области и Ленинграда. Борман записывает указания, сделанные Гитлером во время совещания: «На область вокруг Ленинграда претендуют финны, фюрер хотел бы Ленинград сравнять с землей, а затем передать финнам».
В первых числах сентября 1941 года после выхода немецких войск на ближние подступы к Ленинграду, где они встретили яростное сопротивление войск Красной Армии, усиленных рабочими и коммунистическими батальонами, Гитлер принял решение о возобновлении наступления вермахта на Москву, потребовав от генштаба передислоцировать некоторые механизированные дивизии ГА «Север» на московское направление для участия в битве за Москву.
8 сентября 1941 года немецкие войска овладели Шлиссельбургом, отрезав Ленинград по суше с востока и юго-востока от остальной территории СССР. С этого момента начинает свой отсчет 900-дневная блокада города. 
Вопрос о том, что делать с осажденным Ленинградом и его населением, буквально витал и в штабах ГА «Север», блокировавшей Ленинград, и в Верховном главнокомандовании, и в самой Рейхсканцелярии фюрера.
16 сентября 1941 года Гитлер в беседе с немецким послом в Париже О.Аветцем еще раз изложил свои взгляды на судьбу осажденного Ленинграда: «Ядовитое гнездо Петербург, из которого так долго бьет ключом яд в Балтийское море, должен исчезнуть с лица земли. Город уже блокирован; теперь остается только обстреливать его артиллерией и бомбить, пока водопровод, центры энергии и всё, что необходимо для жизнедеятельности населения, не будет уничтожено».
21 сентября 1941 года отдел обороны ОКВ представил записку в высшие военные инстанции, в которой анализировались плюсы и минусы различных вариантов действий Вермахта по решению «проблемы» Ленинграда. Перебрав все варианты, авторы записки предложили следующее решение: «Сначала герметически блокируем Ленинград и разрушаем город артиллерией и, возможно, вместе с авиацией. Когда террор и голод сделают свое дело, откроем отдельные ворота и выпустим безоружных людей. Остатки «гарнизона крепости» останутся там на зиму. Весной мы проникаем в город…, вывезем всё, что осталось еще живого, в глубь России и передадим район севернее Невы Финляндии».
Конец поиску вариантов решения «проблемы» блокированного Ленинграда в немецких штабах положила официальная директива, родившаяся в 20-х числах сентября 1941 года в недрах германского военно-морского штаба и получившая название «О будущем города Петербурга»: «Фюрер решил стереть Петербург с лица земли. После поражения Советской России дальнейшее существование этого крупнейшего населенного пункта не представляет никакого интереса. Финляндия точно так же заявила о своей незаинтересованности в существовании этого города непосредственно у ее новых границ… Предполагается окружить город тесным кольцом и путем обстрела из артиллерии всех калибров и беспрерывной бомбежки с воздуха сравнять его с землей. Если вследствие создавшегося в городе положения будут заявлены просьбы о его сдаче, они будут отвергнуты, так как проблемы, связанные с пребыванием в городе населения и его продовольственным снабжением, не могут и не должны нами решаться. В этой войне, ведущейся за право на существование, мы не заинтересованы в сохранении хотя бы части населения…»

... Продолжение следует.

Автор статьи: Заместитель Председателя Ленинградской региональной организации ветеранов войны и труда, Вооруженных Сил и правоохранительных органов. Председатель Совета Исторического клуба Ленинградской области. Лектор Российского общества «Знание» Г.А. Москвин.

Источник: https://protradnoe.ru/news?id=7595